Период становления Русского географического общества (РГО) пришелся на так называемое «мрачное семилетие» правления Николая I. Реакция на «весну народов» затронула все сферы общественной жизни империи. Ужесточалась цензура, усилился административно-полицейский надзор за системой просвещения и науки. Основной массив документов по истории РГО конца 40-х – начала 50-х гг. XIX столетия хранится в его Научном архиве. Значительная их часть уже введена в научный оборот. Реже исследователи цитировали источники, выявленные в других рукописных собраниях нашей страны – Санкт-Петербургском филиале Архива Российской академии наук, Российском государственном историческом архиве, Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Эти материалы позволяют более объемно представить комплекс проблем, с которым сталкивалось РГО в годы его формирования.

Дело «О Русском географическом обществе» хранится в фонде № 109 III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии в ГАРФ. Материалы датируются 1848–1851 гг. Переписка главного начальника III отделения А. Ф. Орлова и его заместителя Л. В. Дубельта свидетельствует о пристальном внимании сановников к жизни РГО. Попробуем дать краткое описание небольшой коллекции. Документ № 1 – записка Дубельта Орлову «О географическом обществе» 1 мая 1848 г. Автограф, написан чернилами на 1 л. с оборотом. На фоне революционных событий в Европе за заседаниями РГО был установлен негласный надзор. Дубельт считал, что, поскольку в РГО, в отличие от Академии наук, не велось «верного протокола всех заседаний и речей», доподлинно узнать о происходивших там обсуждениях было возможно только через осведомителей.

Особое внимание тайной полиции привлекли выборы руководящих органов общества, которые проходили 16 февраля 1850 г. в соответствии с недавно утвержденным уставом¹. Об этих событиях известно из разных источников, ему посвящены разделы нескольких работ выдающихся отечественных историков науки². Противостояние двух групп – доминировавшей «немецкой» и оппозиционной ей «русской» – закончилось неожиданно³. Очевидный фаворит, вице-президент общества Ф. П. Литке не был переизбран. По результатам второго тура с разницей в один голос победил директор Межевого корпуса М. Н. Муравьёв. Из 16 членов совета остались только четыре человека с «нерусскими» фамилиями. Председателями отделений стали В. Я. Струве, А. Д. Озерский, Н. И. Надеждин, А. П. Заболоцкий-Десятовский. Секретарем общества остался племянник Литке А. К. Гирс.

Документ № 2 – донесение, писарская копия на 7 л., неизвестного автора «О выборе вице-президента Русского географического общества», датированное 15 марта 1850 г. Перемены в руководстве осведомитель объяснял тем, что Литке оказывал «явное предпочтение иностранным ученым». Вот, например, эпизод с заказом карты Средней Азии. Литке поручил это дело мюнхенским географам, что вызывало негодование «русской партии». Кроме того, в деле хранится копия перлюстрированного письма графа С. Г. Строганова брату А. Г. Строганову, в котором он рассуждал о результатах выборов вице-председателя, – документ № 3 (писарская копия на 2 л.). Автор описывал расстановку сил в обществе и давал едкие характеристики противникам Литке, упрекая их в «квасном патриотизме» и принадлежности к «партии коммунистов»⁴. Недоумение Строганова вызывало бездействие III отделения, которое не пресекало этого вольнодумства.

Из последовавшей переписки, документы № 4–5, между Дубельтом и Орловым следует, что о содержании письма стало известно императору. Возмущенный обвинениями Строганова, Дубельт подготовил объяснительную записку на Высочайшее имя. Документ № 6 сохранился в виде писарской копии на 3 л. Оправдания товарища главного начальника III отделения сводились к тому, что сам Строганов, будучи попечителем Московского учебного округа, не смог предотвратить распространения революционных идей в студенческой среде. Судя по всему, записка не была представлена Николаю I. На ней сохранилась собственноручная виза Орлова: «Не надо – перлюстрация возвращена Государю».

Гораздо более жесткой по тональности является записка Дубельта на Высочайшее имя, датированная мартом 1851 г. В деле сохранился черновик доклада (документ № 7, автограф на 2 л.) и его чистовой вариант (документ № 9, писарская копия на 2 л.). Он сообщал государю о якобы имевших место «рассуждениях несогласных и совершенно противных духу нашего правительства». Из донесений осведомителей следовало, что некоторые из членов РГО в неформальных беседах упрекали императора и наследника престола «в излишней доброте и покровительстве немцам» и видели «свое спасение только в особе великого князя Константина Николаевича»⁵.

Члены РГО во главе с Н. В. Ханыковым создали некое тайное общество и изготовили медаль с профилем великого князя. Чиновникам III отделения не удалось обнаружить прямых подтверждений деятельности организации. По словам Дубельта, «враждебный дух этого общества виден, но вещества нельзя уловить». Дальнейшая судьба доклада неизвестна. К делу приложена черновая записка с перечнем лиц, занимавшихся чеканкой медалей в Петербурге (№ 8 – черновой автограф на 1 л.). Их могли опрашивать в ходе расследования.

Рассмотренные документы впервые вводятся в научный оборот. При подготовке текстов к публикации дореволюционная орфография (безпечье, ветренности, Италианца, наружностию, разсказе, держут, разсуждают; географическаго / императорскаго, оппозиционныя / противныя) была осовременена, пунктуация уточнена.

№ 1⁶

[Собственноручная записка Л. В. Дубельта] о Географическом обществе 1 мая 1848 г.

Продолжая следить за заседаниями Географического общества, обнаруживается, что, по мнению самих членов, то есть благоразумной части оного, – все это дело называют «<span style="text-decoration: underline;">une</span><span style="text-decoration: underline;"> </span><span style="text-decoration: underline;">chose</span><span style="text-decoration: underline;"> </span><span style="text-decoration: underline;">manqu</span><span style="text-decoration: underline;">é</span><span style="text-decoration: underline;">e</span>» («неудавшееся дело», здесь и далее подчеркивание в оригинале. – Е. П., А. С.). Действительной пользы для отечественной географии нет и не предвидится, а суждения выражаются иногда самые оппозиционные. Многие старики перестают от этого и ездить в собрания, а это еще более ободряет остающихся. Все говорят, что общество это должно бы было присоединить к Академии наук, где ведется верный протокол всех заседаний и речей, – так, что члены всегда под присмотром правительства. Здесь же часто рассуждают не о русской географии, а о теперешних политических обстоятельствах Европы⁷ с будущими их последствиями. Имя г-на [Н. И.] <span style="text-decoration: underline;">Надеждина</span> упоминается очень невыгодно в этом отношении.

№ 2⁸

О выборе вице-президента Русского географического общества

15 марта 1850 г.

По внимательному наблюдению за действиями Русского географического общества видно, что общество это в целом своем составе старается быть полезным отечеству и вся деятельность оного сообразуется с видами правительства и указаниями Государя.

О генерал-лейтенанте М. Н. Муравьеве члены Географического общества имеют следующее понятие: его считают человеком деятельным, начитанным, ученым и хорошо знающим Россию; эти достоинства приписывают ему до изумительной степени, и, зная его строгий, непреклонный характер, уверены, что при его наклонности быть полезным отечеству он непременно будет полезен и Географическому обществу. Вот причины, по которым Муравьев избран в вице-президенты.

По мнению некоторых членов Географического общества следовало бы избрать в вице-президенты и на следующий срок генерал-адъютанта Литке как человека честного, благородного, бывшего в числе первых основателей общества, который приобрел славу ученого мореходца и писателя и неоднократно доказал, что, несмотря на лета, он сохранил в себе еще много полезной деятельности.

В глазах всех членов Географического общества Г. Литке почтеннее Муравьева, но в Муравьеве больше энергии и больше русского духа. В Литке замечено явное предпочтение иностранным ученым, тогда как русские ученые не хуже швейцарца, француза, пруссака, австрийца, итальянца и всех их вместе, ибо русский ученый не будет обращать своих сочинений во вред царю и отечеству, как это делалось в Париже и Берлине. Это нерасположение к Литке, не совсем неосновательное, было возбуждено следующею неосмотрительностью, которая, при всем к нему уважении, не может быть оправдана: В недавнем времени, один из членов Географического общества, [П. В.] Голубков, прислал в общество 2 т. руб. серебр[ом] для составления карты Средней Азии. Карта Азии должна быть секретом для Европы, ибо англичане и без того стараются завладеть всеми странами далеко на север за Синдом; бессовестные их поступки в Хиве во время похода генерала [В. А.] Перовского, прижимки их в Бухаре наших купцов, хитрости в Персии, проделки с Афганистаном, который должен бы быть в зависимости от России, хлопоты их всеми мерами не дать нашему государю исполнить планы великого Петра и желание нашего государя облагодетельствовать наши фабрики, заводы и купечество прочною торговлею на Востоке, все это заставляет нас знать подробно дела Средней Азии, но знать про себя, не пуская этих сведений в мятежную и злую на нас Европу. Англия мысленно изгнала уже нас из Европы: в английской карте, повешенной в 1848 году в зале общества, вся Европейская Россия, и Петербург, и Москва, все это обрисовано серой краской и облеплено буквами <span style="text-decoration: underline;">Asie</span>.

Голубковскую карту, необходимую для каждого русского, могли сделать русские ученые, по русским верным источникам, и русские деньги пошли бы на русский хлеб русским людям, но Литке заказал русскую карту сделать мюнхенским ученым, и она будет напечатана и обнародована в Мюнхене⁹. <span style="text-decoration: underline;">Г. Литке</span> не удостоил членов Географического общества объяснением причин такого неосмотрительного распоряжения, и члены, дорожа государственным секретом, не могли, не должны были, по совести, дать ему предпочтение перед <span style="text-decoration: underline;">Муравьевым</span>.

Из вышеописанного видно, что не русская партия, действовавшая против партии немецкой, а строгий разбор истины дал Муравьеву более белых, а Литке более черных шаров.

Что касается до разговоров пред открытием заседания, то оные заключаются в обыкновенных, житейских случаях: о здоровье, о театрах, о новых членах, даже подчас о журналах, но никогда не были противны духу правительства и началам монархической власти. Что эти разговоры неизбежны, необходимы, а даже иногда и полезны, этому пример: два члена по ветрености или по каким-либо другим причинам предложили в действительные члены общества тайного советника Ф. Ф. Вигеля. Пред началом заседания не знавшие, что за человек Вигель, между разговорами о мелочах набрали о нем справки и при баллотировании почти все положили ему черные шары.

№ 3¹⁰

Выписка из частных сведений, полученных генерал-адъютантом графом [А. Ф.] Орловым

19 марта 1850 г.

Все, что ты мне написал об избрании президента Географического общества, вызвало меня к отысканию этой загадки, и я, кажется, в своем желании успел. Адмирал [Ф. П.] Литке по финляндскому своему происхождению казался некоторым не довольно русским, чуть ли не того же мнения был и князь А. С. Меншиков. Это служило предлогом под видом квасного русского патриотизма испытать расположение здешнего общества, но [так] как в нем большое число членов принадлежит к партии коммунистов, без их содействия нельзя было ничего сделать, они согласились на союз, но с тем, чтобы секретарь общества, креатура [В. А.] Милютина (помощника директора Статистического отделения) [А. К.] Гирс, остался на своем месте; так и сделалось, [М. Н.] Муравьев, представитель русского начала, хорошего сегодня, но, может быть, опасного завтра, он душа Министерства внутренних дел, но в этом министерстве есть друзья, общие с Министерством государственных имуществ, – это коммунисты, которые вербуют молодых людей и их развращают, во 1–х потому, что они начальники и требуют симпатии к ученым взглядам своим и толкуют им, что настоящее направление правительства эфемерное и не может долго продолжиться; наконец, они раздражают людей противной им стороны для того только, чтобы навлекать на наше правительство общее неудовольствие. Если б все это делалось в маленьком уездном городе и в круге ограниченного общества, я бы не удивился слепоте нашей тайной полиции, но в самом Петербурге, в виду императорского флага, мне кажется это беспечье необъяснимо. Конечно, могут находиться люди, которые также все знают, что делается, и передают графу Орлову свои замечания; но, спрашивается, зачем ни один из известных мне коммунистов не потерял места своего, когда неучи их были уже при столбах Семеновской площади. Согласись, что это непонятно, а нас здесь держат в осадном положении, для того ли, что Москва не сочувствовала демократическому движению петербургских чиновников? Право, любезный друг, это непонятно. Первый циркуляр князя [П. А.] Шихматова было строгое предписание обратить особенное внимание на преподавание закона Божия. Помнишь ли, что я тебе рассказывал о посещении Государя 3–й гимназии. Как будто служители церкви нуждаются напоминания об исполнении своих обязанностей, когда духовное их начальство постоянно за ними следит. Здесь в университете все оканчивается наружностью; о внутренней жизни новое начальство мало печется; не знаю, что будет вперед, но для начала [В. И.] Назимов показывает себя совершенно пустым человеком; он даже не постигает все того, чего не знает. Мне скучно и грустно смотреть на университет, на другие учебные заведения, но все это между нами; не хотели моей правды, зачем же и навязывать.

Копия с письма гр. С. [Г.] Строганова из Москвы от 10–го марта 1850 г., поданного на почту 13-го (на легкую) к графу Александру Григорьевичу Строганову в С.Пбург.

№ 4¹¹

[Граф А.Ф. Орлов Л. В. Дубельту]

[Ранее 22 марта 1850 г.]

Прочитай, к завтра возврати мне, странные суждения, у которого униженное самолюбие все хочет верх дном поставить. Пусть врет, что хочет, а мы все-таки служить будем по-нашему.

Узнай, что за Гирс?

№ 5¹²

Справка [Л. В. Дубельта о А. К. Гирсе]

22 марта 1850 г.

Секретарь Географического общества статский советник Гирс человек чрезвычайно трудолюбивый и благонамеренный.

№ 6 ¹³

[Объяснительная записка Л. В. Дубельта]

О письме генерал-адъютанта графа <span style="text-decoration: underline;">Строганова 1</span>^го

[март 1850 г.]

До сведения ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА (выделение прописными буквами в оригинале. – Е. П., А. С.) дошло, что бывший попечитель Московского учебного округа генерал-адъютант граф Строганов, говоря в письме к брату своему о том, что находящееся в С.[-]Петербурге Географическое общество, как равно и министерства: внутренних дел и государственных имуществ, имеют в числе своих многих лиц преисполненных коммунистическими понятиями, и удивляется, что это допускается в С.[-]Петербурге, в столице ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. Приписывая это беспечности вверенного мне управления, генерал-адъютант граф Строганов спрашивает, почему ни один из известных ему коммунистов не потерял занимаемого места, и присовокупляет, что Москву содержат в осадном положении как бы для того, чтобы она не сочувствовала демократическому движению С.[-]Петербурга. Причем, осуждая распоряжения министра народного просвещения относительно предписаний о преподавании закона Божия, он отзывается о генерал-адъютанте Назимове как о человеке, не имеющем качеств, необходимых для попечителя учебного округа.

Генерал-адъютант граф <span style="text-decoration: underline;">Строганов</span>, который именует всех коммунистами и удивляется слепоте тайной полиции на счет неблагонамеренных лиц в С.[-]Петербурге, управлял Московским учебным округом в то время, когда уроженцы Царства Польского: <span style="text-decoration: underline;">Свержбинский</span><span style="text-decoration: underline;">, Краевский, </span><span style="text-decoration: underline;">Гротовский</span> <span style="text-decoration: underline;">и</span> <span style="text-decoration: underline;">Войсович</span>, – о которых я вместе с сим всеподданнейше докладываю ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ по делу об открытом в г. Варшаве тайном обществе, воспитывались в Московском университете и приобрели там дружбу и симпатию всех своих русских товарищей, между тем, выбыв из университета, сейчас поступили в члены тайного общества, что явно доказывает, до какой степени был неблагонамерен их образ мыслей, но граф Строганов, порицающий всех и все, не видел неблагонамеренности означенных студентов¹⁴.

Легко осуждать других!

Генерал-лейтенант Дубельт

№ 7 ¹⁵

[Проект Всеподданнейшего доклада о Русском географическом обществе]

30 марта 1851 г.

В Географическом обществе допускаются рассуждения совершенно противные духу нашего правительства. Например: упрекают правительство, что оно терпит на службе немцев, желают дать всему вид, обычаи и правила русской старины; упрекают Государя Наследника в излишней доброте и покровительстве немцам; дерзают даже Самого Его называть немцем и видят свое спасение только в особе Великого Князя Константина Николаевича.

Г-н [А. Н.] <span style="text-decoration: underline;">Попов</span>, известный путешественник по славянским землям и сочинитель книги под заглавием: «Письма о Черногории»¹⁶, член Географического общества, в откровенной беседе с приятелями все это высказал.

Агент, которому поручено узнать, справедливо ли, что упомянутое общество вычеканило медаль с изображением Великого Князя Константина Николаевича и раздает оную членам, при рассказе <span style="text-decoration: underline;">Попова</span> коснулся этого предмета, но <span style="text-decoration: underline;">Попов</span> отвечал, что это несправедливо, но, может бы, медаль и вычеканена и раздается, но это делается с величайшею тайною.

Тот же <span style="text-decoration: underline;">Попов</span> рассказывал, что главный руководитель общества есть [Н. В.] Ханыков, а исполнитель его предначертаний [А. А.] Краевский.

<span style="text-decoration: underline;">Попов</span> еще говорил, что члены общества этого называют себя «La jeune Russie» («Молодая Россия». – Е. П., А. С.).

Ох, ох, что они делают? Дух виден, но вещества нельзя поймать!¹⁷

№ 8 ¹⁸

[Справка Л. В. Дубельта о медальерах]

[ранее 30 марта 1851 г.]

Чеканят медали:

Граф Толстой

Гейибургер

Иохим

француз Мориссон

Барон Клот

№ 9¹⁹

Доклад о Русском географическом обществе императору Николаю I

31 марта 1851 г.

В Географическом обществе допускаются рассуждения, несогласные и совершенно противные духу нашего правительства! Упрекают, что оно терпит на службе немцев; желает дать всему вид, обычаи и правила русской старины; упрекают Государя наследника Цесаревича в излишней доброте и покровительстве немцам, дерзают даже Самого Его называть немцем и видят спасение, как они выражаются «Юной России», только в особе Великого Князя Константина Николаевича.

Рассказывают, что упомянутое общество вычеканило медаль, с изображением Великого Князя Константина Николаевича и раздает оную своим членам; но это обстоятельство или несправедливо, или совершается в великой тайне, ибо до сего времени обнаружить оного не было никакой возможности. Дальнейшие разведывания делаются.

Вообще, враждебный дух этого общества виден, но вещества нельзя уловить.

Руководитель общества есть <span style="text-decoration: underline;">Ханыков</span>, а исполнитель его предначертаний <span style="text-decoration: underline;">Краевский</span>.

<h2 class="docx-publication-h2">Приложение 1. Аннотированный список имен, упомянутых в публикуемых документах </h2>

Вигель Филипп Филиппович (1786–1856) – мемуарист, сотрудник, директор департамента иностранных вероисповеданий.

Гирс Александр Карлович (1815–1880) – сенатор, действительный член, секретарь, член Совета РГО.

Голубков Платон Васильевич (1786–1855) – купец, благотворитель, действительный член и член-соревнователь РГО, делал обществу значительные пожертвования.

Дубельт Леонтий Васильевич (1792–1862) – начальник Штаба корпуса жандармов, управляющий III отделением е. и. в. канцелярии.

Константин Николаевич (1827–1892) – великий князь, управляющий Морским министерством, председатель РГО.

Краевский Андрей Александрович (1810–1889) – публицист, издатель, действительный член РГО.

Литке Федор Петрович (1797–1882) – член-учредитель, вице-председатель РГО, воспитатель великого князя Константина Николаевича.

Меншиков Александр Сергеевич (1787–1869) – адмирал, начальник Главного морского штаба, почетный член РГО.

Милютин Владимир Алексеевич (1826–1855) – экономист, публицист, историк, действительный член, секретарь РГО.

Муравьев Михаил Николаевич (1796–1866) – член-учредитель, почетный член, вице-председатель РГО.

Надеждин Николай Иванович (1804–1856) – публицист, этнограф, действительный член, управляющий и председательствующий отделения этнографии РГО.

Назимов Владимир Иванович (1802–1874) – генерал-адъютант, попечитель Московского учебного округа, Виленский военный губернатор, гродненский, минский и ковенский генерал-губернатор, действительный член РГО.

Орлов Александр Федорович (1786–1861) – шеф корпуса жандармов и главный начальник III отделения, председатель Государственного совета и Комитета министров.

Перовский Василий Алексеевич (1795–1857) – генерал от кавалерии, член-учредитель РГО.

Попов Александр Николаевич (1820–1877) – историк, действительный член РГО.

Строганов Александр Григорьевич (1795–1891) – управляющий Министерством внутренних дел, новороссийский и бессарабский генерал-губернатор, действительный член РГО.

Строганов Сергей Григоревич (1794–1882) – член Государственного совета, попечитель Московского учебного округа, московский военный губернатор, действительный член РГО.

Ханыков Николай Владимирович (1819 или 1822–1878) – ориенталист, действительный член РГО. Начальник Хорасанской экспедиции общества.

Ширинский-Шихматов Платон Александрович (1790–1853) – член Академии наук, директор Департамента Министерства народного просвещения, товарищ министра / министр народного просвещения, почетный член РГО.